Терри Пратчетт. Речь на Noreascon в 2004 году (https://medium.com/@loyosh78/%D0%BF%D1%80%D1%8F%D0%BC%D0%BE-%D0%BA-%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B4%D1%86%D1%83-%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B7-%D0%BF%D0%B0%D1%85-8a3fe9596902).
"Да, пока я об этом думаю, я упомяну кое-что о том, как проводится много времени среди инженеров, и это кое-что заставляет взрываться хохотом, когда слышишь термин «три совершенно независимые отказобезопасные системы». Я все узнал о «факторе Фрэда».
Вот как это работает. Кто-то решает, что у нас будет ядерная станция и они зовут лидирующих технических архитекторов, чтобы те ее разработали. Подсистемы разрабатываются компетентными инженерами и под-подсистемы разрабатывают такие же компетентные инженеры и так это движется все ниже и ниже по цепи, пока не добирается до Фрэда. Фрэд не плохой человек и даже не плохой работник. Он просто невинная жертва предположений других людей.
Фрэду дали разнарядку, кое-какие инструменты и сказали, что у него есть час на задачу. Фрэду нужно подключить три совершенно независимых отказобезопасных системы и он подключает их, и они действительно совершенно независимы, помимо одного важного кабеля, который должен подключаться к каждой из систем и проходить сквозь стену в контрольную комнату. И Фрэд сидит и думает: «Почему я должен сверлить три дыры, когда явно хватит одной?» И вот он берет свою дрель, сверлит одно отверстие в стене и проводит все кабели сквозь него, помещая их прямо под Полками с Острыми Краями, в нише, где очень маленький грузовик выгружается и очень часто сдает назад, и святые небеса, однажды все три системы вырубаются одновременно. Ужасный сюрприз, даже для Фрэда.
У нас были разные фрэдовы происшествия, пока я работал в отрасли. Например, должно было быть невозможно, совершенно невозможно, вылить ядерные отходы в туалет. Но Фрэду никто не сказал. Поэтому, когда после тяжелой работы он чистил верх реактора, он перекинул ведро, ну, для него — грязной воды в туалет. И так уж случилось, что дозиметристы проверяли сточный колодец вскоре после этого и услышали как счетчик Гейгера внезапно звякнул. И там, погруженный в сточный колодец, лежал кусочек железа, словно кусок грязи.
К сожалению, прямо перед тем, как они этим занялись, большой грузовик уже откачал много нечистот из канализации станции и перелил их в большой сливной бак на местном канализационно-очистном сооружении. Это было хорошо. Во всяком случае, дальше отходы никуда уже не делись бы. Но как найти несколько маленьких комочков сварочных брызг, меньше горошины и, откровенно говоря, не слишком радиоактивных, в восьмидесяти тысячах галлонов дерьма? На ощупь — не вариант.
Состоялась встреча работников канализации и ядерной станции и было очень интересно пронаблюдать относительность концепции опасности и риска. Ядерные работники говорили: «Эй, мы знаем о ядерном материале, мы можем с ним разобраться, он поддается обнаружению, без проблем, мы можем с этим разобраться; но это? Это нечистоты!» А работники канализации говорили: «Это нечистоты. Мы привыкли к нечистотам, мы едим и пьем нечистоты, мы знаем о нечистотах, но это? Это ядерное!»
И наконец они пришли к гениальному решению: все содержимое бака было перекачано в цистерны, отправлено на угольную станцию в центре страны и сожжено до пепла. Пепел поместили на конвейерную ленту и пустили под счетчиком Гейгера. Он засек три маленьких кусочка сварочных брызг, которые были слегка радиоактивны и на этом все закончилось. Я был впечатлен. На поиск этих частичек было затрачено много усилий, хотя они были менее опасны, чем высотомер нашего друга, так что это казалось вопросом чести в той же мере, что и безопасности. В противоположность популярному мнению, ядерные инженеры довольно ревностно относятся к тому, чтобы держать тикающую штуковину внутри.
Я помню, как говорил с парнем, который вез это в своей цистерне. Я спросил: «Ты волновался?» А он ответил: «Ну, не очень. В последней загрузке были креветки просроченные на три месяца. Они меня немного пугали»
#менеджерское
"Да, пока я об этом думаю, я упомяну кое-что о том, как проводится много времени среди инженеров, и это кое-что заставляет взрываться хохотом, когда слышишь термин «три совершенно независимые отказобезопасные системы». Я все узнал о «факторе Фрэда».
Вот как это работает. Кто-то решает, что у нас будет ядерная станция и они зовут лидирующих технических архитекторов, чтобы те ее разработали. Подсистемы разрабатываются компетентными инженерами и под-подсистемы разрабатывают такие же компетентные инженеры и так это движется все ниже и ниже по цепи, пока не добирается до Фрэда. Фрэд не плохой человек и даже не плохой работник. Он просто невинная жертва предположений других людей.
Фрэду дали разнарядку, кое-какие инструменты и сказали, что у него есть час на задачу. Фрэду нужно подключить три совершенно независимых отказобезопасных системы и он подключает их, и они действительно совершенно независимы, помимо одного важного кабеля, который должен подключаться к каждой из систем и проходить сквозь стену в контрольную комнату. И Фрэд сидит и думает: «Почему я должен сверлить три дыры, когда явно хватит одной?» И вот он берет свою дрель, сверлит одно отверстие в стене и проводит все кабели сквозь него, помещая их прямо под Полками с Острыми Краями, в нише, где очень маленький грузовик выгружается и очень часто сдает назад, и святые небеса, однажды все три системы вырубаются одновременно. Ужасный сюрприз, даже для Фрэда.
У нас были разные фрэдовы происшествия, пока я работал в отрасли. Например, должно было быть невозможно, совершенно невозможно, вылить ядерные отходы в туалет. Но Фрэду никто не сказал. Поэтому, когда после тяжелой работы он чистил верх реактора, он перекинул ведро, ну, для него — грязной воды в туалет. И так уж случилось, что дозиметристы проверяли сточный колодец вскоре после этого и услышали как счетчик Гейгера внезапно звякнул. И там, погруженный в сточный колодец, лежал кусочек железа, словно кусок грязи.
К сожалению, прямо перед тем, как они этим занялись, большой грузовик уже откачал много нечистот из канализации станции и перелил их в большой сливной бак на местном канализационно-очистном сооружении. Это было хорошо. Во всяком случае, дальше отходы никуда уже не делись бы. Но как найти несколько маленьких комочков сварочных брызг, меньше горошины и, откровенно говоря, не слишком радиоактивных, в восьмидесяти тысячах галлонов дерьма? На ощупь — не вариант.
Состоялась встреча работников канализации и ядерной станции и было очень интересно пронаблюдать относительность концепции опасности и риска. Ядерные работники говорили: «Эй, мы знаем о ядерном материале, мы можем с ним разобраться, он поддается обнаружению, без проблем, мы можем с этим разобраться; но это? Это нечистоты!» А работники канализации говорили: «Это нечистоты. Мы привыкли к нечистотам, мы едим и пьем нечистоты, мы знаем о нечистотах, но это? Это ядерное!»
И наконец они пришли к гениальному решению: все содержимое бака было перекачано в цистерны, отправлено на угольную станцию в центре страны и сожжено до пепла. Пепел поместили на конвейерную ленту и пустили под счетчиком Гейгера. Он засек три маленьких кусочка сварочных брызг, которые были слегка радиоактивны и на этом все закончилось. Я был впечатлен. На поиск этих частичек было затрачено много усилий, хотя они были менее опасны, чем высотомер нашего друга, так что это казалось вопросом чести в той же мере, что и безопасности. В противоположность популярному мнению, ядерные инженеры довольно ревностно относятся к тому, чтобы держать тикающую штуковину внутри.
Я помню, как говорил с парнем, который вез это в своей цистерне. Я спросил: «Ты волновался?» А он ответил: «Ну, не очень. В последней загрузке были креветки просроченные на три месяца. Они меня немного пугали»
#менеджерское