«Держите её руки,» скомандовал он своим подчиненным. Человек в маске подошел и схватил Ковальски за запястье. О Брейн взялся за средний палец ее правой руки у основания и вонзил самый тонкий нож, который у него был под ее отполированный ноготь. Ковальски задергалась, пытаясь не кричать. Но она сделала это, ее сердце забилось быстрее, поскольку она знала, что все станет намного, намного хуже.
«Кремль пока ничего не ратифицировал, так что я не думаю что Сенат особенно этим заинтересуется,» О Брейн сказал это хихикая. Кровь исследователя сочилась наружу на его черную кожаную перчатку. Он вытер кровь об ее щеку. «Давай я поясню, у русских есть все что бы ебаться с той заразой, что вокруг озера Байкал. Ты не думаешь что для правительства США было бы разумно узнать что у них там есть? Черт, да мне плевать что ты там думаешь на счет того что мы будем делать. Мне нужны эти существа.»
Когда Ковальски наконец начала контролировать дыхание и подавила желание снова кричать от боли, она указала на спальню своей неповрежденной рукой: «Шкафчик снизу-слева, пеньковый конверт. Кое что, что осталось при мне из Фонда. Я уверена что вам это будет интересно.»
«Иди проверь,» О Брейн скомандовал своим людям, которые меньше чем за минуту шумно выбежали из комнаты и вернулись с пеньковым конвертом как исследователь и говорила. О Брейн схватил конверт что бы посмотреть внутрь. Его довольная мина сразу пропала.
«Че за хуня?» спросил он и начал высыпать фото на пол. Теперь Ковальски точно будет держать глаза на потолке. О Брейн замешкался прежде чем откинуть еще одну, достаточно надолго что бы рассмотреть её «Я не думаю что этот стремный уебок с разъебанной челюстью это то, что мне нужно.» Разозлившись он положил свою последнюю сигарету на шею Ковальски. Она начала задыхаться так как гаснущий огонь оказался на её коже.
«Дай-ка я расскажу тебе историю,» сказал О Брейн: «Потому что мне кажется ваш Фонд был уверен в своем могуществе пока прятался в тенях. Но, я хочу объяснить тебе как вы неправы.»
Он достал стул из под её кухонного стола и сел напротив неё. Ковальски вынесет любую чушь, которую он будет нести — ей надо было только ждать.
«Когда я был молод и силен, я был Агентом Управления по Борьбе с Наркотиками в Колумбии в конце 80х, частью команды что ловила Пабло Экскобара. Я поймал этого барыгу и этот мелкий утырок был так же несговорчив как и ты. Он все повторял: «Да ты знаешь с кем ты связался?»
«Он думал что его картель был жестким говном. Он говорил что вся полиция в Колумбии под ними, что они были теми кто управлял городом Меделином. И я спросил его: «Если ты управляешь этим городом, почему ты закапываешь в землю деньги, почему ты скрытно возишь кокс?». Я говорил: «Если ты главный, ты бы торговал дурью в открытую. Ты бы не прятал оружие.» Я вытащил свое и выстрелил ему в коленную чашечку. «Вот она власть. Я не прячу свою пушку, вот она, прямо перед тобой,» сказал я ему пока он заливал кровью полицейский участок.»
«Ваш Фонд прятался в тенях, доктор. Но позвольте мне объяснить вам. Власть была всегда при нас. Ваши «аномалии» принадлежат нам. Ваши исследования принадлежат нам. Ваши жизни принадлежат нам, если я захочу и твоя задница будет принадлежать мне пока я с тобой не покончу. Так что еще раз, Я задаю тебе вопрос, что вы сделали с особями шесть-десять, потому что следующий твой палец скоро примет в себя мой нож.»
«Сэр,» сказал один из лакеев О Брейна: «Я думаю там что-то снаружи.»
Ковальски закрыла глаза сразу как увидела длинную руку с кожей как у мертвеца, пробивающую стену так легко, как будто стены и не было.
Раздались быстрые выстрелы. Запах пороха заполнил ее ноздри, в ушах зазвенело, она стояла во тьме. Она слышала крики. Она слышала звук ломаемых костей. Она даже услышала мерзкий чавкающий звук, источника которого видеть не хотелось даже если он ее не убил. После пары минут хаоса и агонии наступила тишина, в которой было слышно только тяжелое дыхание, которое она помнила.
«Кремль пока ничего не ратифицировал, так что я не думаю что Сенат особенно этим заинтересуется,» О Брейн сказал это хихикая. Кровь исследователя сочилась наружу на его черную кожаную перчатку. Он вытер кровь об ее щеку. «Давай я поясню, у русских есть все что бы ебаться с той заразой, что вокруг озера Байкал. Ты не думаешь что для правительства США было бы разумно узнать что у них там есть? Черт, да мне плевать что ты там думаешь на счет того что мы будем делать. Мне нужны эти существа.»
Когда Ковальски наконец начала контролировать дыхание и подавила желание снова кричать от боли, она указала на спальню своей неповрежденной рукой: «Шкафчик снизу-слева, пеньковый конверт. Кое что, что осталось при мне из Фонда. Я уверена что вам это будет интересно.»
«Иди проверь,» О Брейн скомандовал своим людям, которые меньше чем за минуту шумно выбежали из комнаты и вернулись с пеньковым конвертом как исследователь и говорила. О Брейн схватил конверт что бы посмотреть внутрь. Его довольная мина сразу пропала.
«Че за хуня?» спросил он и начал высыпать фото на пол. Теперь Ковальски точно будет держать глаза на потолке. О Брейн замешкался прежде чем откинуть еще одну, достаточно надолго что бы рассмотреть её «Я не думаю что этот стремный уебок с разъебанной челюстью это то, что мне нужно.» Разозлившись он положил свою последнюю сигарету на шею Ковальски. Она начала задыхаться так как гаснущий огонь оказался на её коже.
«Дай-ка я расскажу тебе историю,» сказал О Брейн: «Потому что мне кажется ваш Фонд был уверен в своем могуществе пока прятался в тенях. Но, я хочу объяснить тебе как вы неправы.»
Он достал стул из под её кухонного стола и сел напротив неё. Ковальски вынесет любую чушь, которую он будет нести — ей надо было только ждать.
«Когда я был молод и силен, я был Агентом Управления по Борьбе с Наркотиками в Колумбии в конце 80х, частью команды что ловила Пабло Экскобара. Я поймал этого барыгу и этот мелкий утырок был так же несговорчив как и ты. Он все повторял: «Да ты знаешь с кем ты связался?»
«Он думал что его картель был жестким говном. Он говорил что вся полиция в Колумбии под ними, что они были теми кто управлял городом Меделином. И я спросил его: «Если ты управляешь этим городом, почему ты закапываешь в землю деньги, почему ты скрытно возишь кокс?». Я говорил: «Если ты главный, ты бы торговал дурью в открытую. Ты бы не прятал оружие.» Я вытащил свое и выстрелил ему в коленную чашечку. «Вот она власть. Я не прячу свою пушку, вот она, прямо перед тобой,» сказал я ему пока он заливал кровью полицейский участок.»
«Ваш Фонд прятался в тенях, доктор. Но позвольте мне объяснить вам. Власть была всегда при нас. Ваши «аномалии» принадлежат нам. Ваши исследования принадлежат нам. Ваши жизни принадлежат нам, если я захочу и твоя задница будет принадлежать мне пока я с тобой не покончу. Так что еще раз, Я задаю тебе вопрос, что вы сделали с особями шесть-десять, потому что следующий твой палец скоро примет в себя мой нож.»
«Сэр,» сказал один из лакеев О Брейна: «Я думаю там что-то снаружи.»
Ковальски закрыла глаза сразу как увидела длинную руку с кожей как у мертвеца, пробивающую стену так легко, как будто стены и не было.
Раздались быстрые выстрелы. Запах пороха заполнил ее ноздри, в ушах зазвенело, она стояла во тьме. Она слышала крики. Она слышала звук ломаемых костей. Она даже услышала мерзкий чавкающий звук, источника которого видеть не хотелось даже если он ее не убил. После пары минут хаоса и агонии наступила тишина, в которой было слышно только тяжелое дыхание, которое она помнила.