Про Бендера из мира науки и Elsevier
#science
Спустя 7 лет и под закат карьеры в Эльсивире мой пересказ статьи Guardian (был в одс где-то в 2017) про Максвелла читается все так же свежо.
Дисклеймер: текст ниже - вольный пересказ статьи Guardian
——
Захватывающая история про развитие отношений исследователей и издателей и то, как, возможно, всего лишь один Остап Бендер коренным образом повлиял на устройство сегодняшней науки. Издание научных журналов – это еще один большой бизнес с оборотом около 20 лярдов фунтов в год (а это сравни музыкальной индустрии). Прибыль одного только Elsevier, крупнейшего издателя научных журналов, составила в 2010 году 36% – это покруче, чем у яблока, гугла и амазона (хотя сравнение так себе, учитывая масштаб последних).
А ведь так прикинуть, кто-то в этой бизнес-модели явно лох: продукт здесь – это статьи. Создаются они исследователями, почти за бесплатно. Качество продукта проверяется тоже исследователями (никакой уважающий себя журнал не платит за рецензирование). Потом этот продукт продаётся опять-таки исследователям (научным организациям и университетам). При этом издатели получают доход, ограничивая доступ к продукту (без подписки – хрен тебе). Получается вообще не чеснок, а какой-то гнилой базар. К тому же, журналы ещё и задают тон исследователям, в каком направлении двигаться и что изучать, объявляя годные и негодные темы. Введение фаллометрии в виде импакт-факторов и хиршей, а также новые масштабы эры интернета окончательно подсадили научную общественность на иглу издателей. Не помогают даже возмущения, связанные с длиннющими, как хирш хинтона, чеками научных библиотек.
В статье захватывающе описана история роберта максвелла, основателя лондонского издательства Pergamon. Время для науки было идеальное – послевоенное. Государства готовы были вкладывать миллиарды в науку, потрясающие открытия (секвенирование генома, космическая эра, позже – компьютеризация науки) только способствовали этому. А наука по-прежнему опиралась на труды сообществ, издававших порой только раз в год старомодные книжечки.
Пришёл делец, не учёный – товарищ быдловатый и обаятельный, с варварским чешским акцентом, но обладающий главным – бизнес-жилкой (вариант business flair мне нравится еще больше). Какому-нибудь известному эпидемиологу, скажем, хватало всего пары часов общения с Робертом Максвеллом – и вот через неделю уже выпускается international journal of epidemiology. Журналы плодились как кролики-нимфоманы. Максвелл чувствовал и рынок, и главные тренды в науке. Как говорил Скотт Фитцджеральд, “a millionaire is no ordinary man”.
Чем все кончилось, не буду спойлерить, но во многом именно Pergamon установил современную бизнес-модель научных журналов. А потом продался Elsevier почти за лярд фунтов. А с приходом цифровой эпохи перестало хватать пальцев на руках, чтоб перечислить все нули в доходах Elsevier. Минусов такого капкана множество, и ученые это понимают. Максвелла даже называли “последним неповешенным дельцом в науке“. Но и Elsevier вовремя понял, что надо переходить на электронный формат, и подсадил на иглу просто всех. Либо ты подписан на них и платишь за это лям в год, либо ты просто вне науки. В конце немного затрагивается тема борьбы учёных со сложившейся системой.
Но если про становление империи Роберта Максвелла читаешь на одном дыхании, то вот sci-hub как-то зажевали. А ведь эта шутка, возможно, когда-нибудь пошатнёт ноги колоссу научных издательств (рассказчик из 2024: «не пошатнул»). И запустила это дело простая казахская девушка Александра Элбакян, которой Elsevier сейчас предъявил иск на максимально возможную сумму, и шуре приходится прятаться в США (upd: не факт, что в США). ArXiv в статье проигнорирован ровно настолько, что днём с ctrl+f не сыщешь. А жаль... но и без этого статья длиннющая и очень интересная.
#science
Спустя 7 лет и под закат карьеры в Эльсивире мой пересказ статьи Guardian (был в одс где-то в 2017) про Максвелла читается все так же свежо.
Дисклеймер: текст ниже - вольный пересказ статьи Guardian
——
Захватывающая история про развитие отношений исследователей и издателей и то, как, возможно, всего лишь один Остап Бендер коренным образом повлиял на устройство сегодняшней науки. Издание научных журналов – это еще один большой бизнес с оборотом около 20 лярдов фунтов в год (а это сравни музыкальной индустрии). Прибыль одного только Elsevier, крупнейшего издателя научных журналов, составила в 2010 году 36% – это покруче, чем у яблока, гугла и амазона (хотя сравнение так себе, учитывая масштаб последних).
А ведь так прикинуть, кто-то в этой бизнес-модели явно лох: продукт здесь – это статьи. Создаются они исследователями, почти за бесплатно. Качество продукта проверяется тоже исследователями (никакой уважающий себя журнал не платит за рецензирование). Потом этот продукт продаётся опять-таки исследователям (научным организациям и университетам). При этом издатели получают доход, ограничивая доступ к продукту (без подписки – хрен тебе). Получается вообще не чеснок, а какой-то гнилой базар. К тому же, журналы ещё и задают тон исследователям, в каком направлении двигаться и что изучать, объявляя годные и негодные темы. Введение фаллометрии в виде импакт-факторов и хиршей, а также новые масштабы эры интернета окончательно подсадили научную общественность на иглу издателей. Не помогают даже возмущения, связанные с длиннющими, как хирш хинтона, чеками научных библиотек.
В статье захватывающе описана история роберта максвелла, основателя лондонского издательства Pergamon. Время для науки было идеальное – послевоенное. Государства готовы были вкладывать миллиарды в науку, потрясающие открытия (секвенирование генома, космическая эра, позже – компьютеризация науки) только способствовали этому. А наука по-прежнему опиралась на труды сообществ, издававших порой только раз в год старомодные книжечки.
Пришёл делец, не учёный – товарищ быдловатый и обаятельный, с варварским чешским акцентом, но обладающий главным – бизнес-жилкой (вариант business flair мне нравится еще больше). Какому-нибудь известному эпидемиологу, скажем, хватало всего пары часов общения с Робертом Максвеллом – и вот через неделю уже выпускается international journal of epidemiology. Журналы плодились как кролики-нимфоманы. Максвелл чувствовал и рынок, и главные тренды в науке. Как говорил Скотт Фитцджеральд, “a millionaire is no ordinary man”.
Чем все кончилось, не буду спойлерить, но во многом именно Pergamon установил современную бизнес-модель научных журналов. А потом продался Elsevier почти за лярд фунтов. А с приходом цифровой эпохи перестало хватать пальцев на руках, чтоб перечислить все нули в доходах Elsevier. Минусов такого капкана множество, и ученые это понимают. Максвелла даже называли “последним неповешенным дельцом в науке“. Но и Elsevier вовремя понял, что надо переходить на электронный формат, и подсадил на иглу просто всех. Либо ты подписан на них и платишь за это лям в год, либо ты просто вне науки. В конце немного затрагивается тема борьбы учёных со сложившейся системой.
Но если про становление империи Роберта Максвелла читаешь на одном дыхании, то вот sci-hub как-то зажевали. А ведь эта шутка, возможно, когда-нибудь пошатнёт ноги колоссу научных издательств (рассказчик из 2024: «не пошатнул»). И запустила это дело простая казахская девушка Александра Элбакян, которой Elsevier сейчас предъявил иск на максимально возможную сумму, и шуре приходится прятаться в США (upd: не факт, что в США). ArXiv в статье проигнорирован ровно настолько, что днём с ctrl+f не сыщешь. А жаль... но и без этого статья длиннющая и очень интересная.