Рубрика «После массированного ракетного обстрела»
11 января, спустя неделю после четырехдневного новогоднего обстрела украинцев ракетами и шахедами, Путин разжаловал держиморду Суровикина и назначил генерала Герасимова командующим объединенной группировкой войск в Украине, проще говоря – главным.
Валерий Герасимов последовательно прошел все ступени армейской службы и командует российскими армиями еще со времен войны с Чечней 1999 года. Это человек с несколькими высшими военными образованиями, чьи интеллектуальные способности высоко оценивают даже его оппоненты, главнокомандующий ЗСУ Валерий Залужный и председатель штабов ВС США Марк Милли. Казалось бы, от него можно было бы ждать чего-то оригинального.
Но нет. 14 января, через три дня после захода Герасимова на должность, произошел очередной массированный обстрел Украины российскими ракетами: в 6 утра меня разбудила жена и кошка, услышавшие взрывы, затем я опять заснул, а в 10 проснулся от взрывов сам — и затем до 17 часов, когда уже потемнело, сидел в укрытии, напряженно вслушиваясь и вчитываясь в новости о летящих ракетах и работе украинского ПВО.
Военные под руководством Герасимова снова били по энергетической инфраструктуре, как и прежде под командованием Суровикина. У меня был интернет все 7 часов обстрела, так что я следил за траекториями полетов их ракет в режиме онлайн. Это был один из тех редких массированных обстрелов, когда в моем районе Киева почти не было слышно работы ПВО и попаданий. Я внимательно следил, как события в небе надо мной отражаются в информационной реальности.
За час до отбоя воздушной тревоги пришли самые жесткие новости из Днепра: ракетой снесло целый подъезд девятиэтажного дома. Фотографии с места – висцеральный контент для меня и для каждого украинца: мы в очередной раз увидели, что наши дома могут в мгновение ока превратиться в груду бетонно-арматурного хлама, из под которого доносятся стоны, крики и плач. Этот разрушенный жилой дом в Днепре стал информационной кульминацией многочасового субботнего обстрела и затмил взрывы, от которых я два раза просыпался утром в тот день.
Герасимов, ответственный за этот обстрел и смерти мирных граждан, когда-то был уважаем в военном мире за популяризацию концепции гибридной войны, согласно которой информационная война равна — и временами даже важнее — кинетической. Отражение событий в информационном поле влияет на дальнейший ход войны сильнее, чем сами события.
Информационное отражение действий российской армии под руководством Герасимова не противоречиво: российская военная стратегия — терроризм.
Террористы из РФ обозначили крайнюю точку своих угроз: в крайнем случае РФ готова наносить удары не только тактическим ядерным оружием, но и стратегическим. Россия готова взорвать ядерным оружием весь мир, потому что лидер этой террор-секты Путин говорит, что в случае ядерной войны «мы [рашисты] как мученики попадем в рай, а они [весь остальной мир] – просто сдохнут». Другой популярный лозунг ядерных террористов – «зачем нам мир, если в нем нет РФ», подразумевающий, что если дела пойдут совсем плохо, они готовы дернуть чеку и забрать с собой всех на тот свет.
При таких заданных Путиным рамках, Герасимов и его коллеги считают, что на фоне угроз уничтожить мир ядерными бомбами новости о разрушенном украинском доме с десятками погибших мирных граждан должны пройти незамеченными миром. Им кажется, что они могут безнаказанно использовать «мелкий» террор под угрозой террора крупного для воздействия на украинцев и россиян, не особо меняя при этом свой статус зашкварности в мировом масштабе.
Но на деле каждый такой удар по каждому украинскому дому – очередной информационный гвоздь в крышку гроба этого режима и РФ в целом. За всеми перестановками, угрозами и копошением кремлевского зомби не просматривается ничего хоть отдаленно похожего на победу и статус победителей, которые «пишут историю» и которых «не судят».
11 января, спустя неделю после четырехдневного новогоднего обстрела украинцев ракетами и шахедами, Путин разжаловал держиморду Суровикина и назначил генерала Герасимова командующим объединенной группировкой войск в Украине, проще говоря – главным.
Валерий Герасимов последовательно прошел все ступени армейской службы и командует российскими армиями еще со времен войны с Чечней 1999 года. Это человек с несколькими высшими военными образованиями, чьи интеллектуальные способности высоко оценивают даже его оппоненты, главнокомандующий ЗСУ Валерий Залужный и председатель штабов ВС США Марк Милли. Казалось бы, от него можно было бы ждать чего-то оригинального.
Но нет. 14 января, через три дня после захода Герасимова на должность, произошел очередной массированный обстрел Украины российскими ракетами: в 6 утра меня разбудила жена и кошка, услышавшие взрывы, затем я опять заснул, а в 10 проснулся от взрывов сам — и затем до 17 часов, когда уже потемнело, сидел в укрытии, напряженно вслушиваясь и вчитываясь в новости о летящих ракетах и работе украинского ПВО.
Военные под руководством Герасимова снова били по энергетической инфраструктуре, как и прежде под командованием Суровикина. У меня был интернет все 7 часов обстрела, так что я следил за траекториями полетов их ракет в режиме онлайн. Это был один из тех редких массированных обстрелов, когда в моем районе Киева почти не было слышно работы ПВО и попаданий. Я внимательно следил, как события в небе надо мной отражаются в информационной реальности.
За час до отбоя воздушной тревоги пришли самые жесткие новости из Днепра: ракетой снесло целый подъезд девятиэтажного дома. Фотографии с места – висцеральный контент для меня и для каждого украинца: мы в очередной раз увидели, что наши дома могут в мгновение ока превратиться в груду бетонно-арматурного хлама, из под которого доносятся стоны, крики и плач. Этот разрушенный жилой дом в Днепре стал информационной кульминацией многочасового субботнего обстрела и затмил взрывы, от которых я два раза просыпался утром в тот день.
Герасимов, ответственный за этот обстрел и смерти мирных граждан, когда-то был уважаем в военном мире за популяризацию концепции гибридной войны, согласно которой информационная война равна — и временами даже важнее — кинетической. Отражение событий в информационном поле влияет на дальнейший ход войны сильнее, чем сами события.
Информационное отражение действий российской армии под руководством Герасимова не противоречиво: российская военная стратегия — терроризм.
Террористы из РФ обозначили крайнюю точку своих угроз: в крайнем случае РФ готова наносить удары не только тактическим ядерным оружием, но и стратегическим. Россия готова взорвать ядерным оружием весь мир, потому что лидер этой террор-секты Путин говорит, что в случае ядерной войны «мы [рашисты] как мученики попадем в рай, а они [весь остальной мир] – просто сдохнут». Другой популярный лозунг ядерных террористов – «зачем нам мир, если в нем нет РФ», подразумевающий, что если дела пойдут совсем плохо, они готовы дернуть чеку и забрать с собой всех на тот свет.
При таких заданных Путиным рамках, Герасимов и его коллеги считают, что на фоне угроз уничтожить мир ядерными бомбами новости о разрушенном украинском доме с десятками погибших мирных граждан должны пройти незамеченными миром. Им кажется, что они могут безнаказанно использовать «мелкий» террор под угрозой террора крупного для воздействия на украинцев и россиян, не особо меняя при этом свой статус зашкварности в мировом масштабе.
Но на деле каждый такой удар по каждому украинскому дому – очередной информационный гвоздь в крышку гроба этого режима и РФ в целом. За всеми перестановками, угрозами и копошением кремлевского зомби не просматривается ничего хоть отдаленно похожего на победу и статус победителей, которые «пишут историю» и которых «не судят».