Китай в очередной раз удивляет и доказывает, что КПК умеет не только закручивать гайки, но и запускать воздух в дом. После протестов против политики “нулевого ковида” правительство Си пошло навстречу: ослабило правило QR-кодов (в большинство мест теперь можно пройти без сканирования), упростило карантин, ослабило локдауны и наконец разрешило свободное перемещение граждан по территории Китая.
Еще интереснее, что после двух лет беспрецедентного давления на технокорпорации, которое привело к радикальному падению их стоимости и смене топ-менеджмента, Партия снова обещает им (в первую очередь Alibaba и Tencent) полную поддержку, а также ждет от них создания новых рабочих мест и процветания. Возможно, со временем и сами техноолигархи, которых Партия два года последовательно лишала власти и капитала, вернутся обратно в ранг национальных героев и полубожеств (в первую очередь я имею в виду техноидола и основателя Alibaba Джека Ма, с которого и начался «tech crackown»).
Китайская культура со мной с юности: даосизм, И-цзин, чан-буддизм, даже конфуцианство – часть моего культурного и духовного кода, я во многом формировался на их книгах и практиках. Когда уже будучи взрослым я сменил свою культурную ориентацию с прошлого на будущее, то с удивлением обнаружил, что Китай (тот самый Древний Китай) строит ультра-будущее, в котором технократы с помощью технологий управляют народом — такое себе цифровое Дао.
Война расставила другие акценты. Увлечение Кибер Поднебесной сильно омрачилось осознанием того, что Китай – хедлайнер мирового «Авторитарного клуба», а другой член этого клуба, презренный и отсталый, бомбит мою страну и убивает детей моих соседей. Уйгуры, которых Китай насильственно перевоспитывает средствами техно-бихевиоризма, вдруг стали для меня реальными людьми, такими же, как я — и я стал им безумно сочувствовать.
На фоне войны я явственно понял, что в случае успеха путинских военных в Укриане освоенные россиянами китайские подходы к людям обернутся для меня попаданием в цифровой концентрационный лагерь. Если бы в феврале Путин захватил Киев, меня, может, и не расстреляли бы — но точно отправили в а-ля уйгурский лагерь на «перевоспитание». Нынешняя Россия – именно презренный и отсталый представитель Авторитарного клуба. Так что, думаю, лагеря для украинцев выглядели бы куда страшнее, а методы «перевоспитания» были бы жестче и безмерно тупее, чем в китайских лагерях для уйгуров.
С самого начала войны меня едва ли не больше всего волновал вопрос: впишется ли Китай за РФ? Все 10 месяцев войны я внимательно следил за новостями из Поднебесной и опасался прочитать, что КНР таки решилась открыто поддержать Путина. Иоей любимой рубрикой были “Хроники великой дружбы”, где российский политолог Белковский собирал хуевые для РФ новости, подтверждавшие, что Китай отгораживается, а не сближается с РФ.
Когда Си пришел на третий срок, я особенно напрягся и внимательно изучил историю и личность “второго Мао”. Тогда я пришел к выводу, что для Украины лучше было бы, если бы КНР погрузилась в решение внутренних проблем Поднебесной — и чтобы ебаный Путин встал в шестидесятый пункт в списке приоритетов Партии.
Так и складывается. Партия решает внутренние проблемы и идет навстречу демократическому клубу. Даже у Беларуси сейчас более высокий уровень дипломатических отношений с КНР, чем у России: Лукашенко не будет слушать только одного Путина, ведь за спиной обоих всегда стоит Си.
А у Си Цзинпина сейчас, кажется, появляется совсем другая повестка, которой вообще не к лицу российская захватническая война, полная жестоких преступлений, приводящих в ужас демократический мир.
Еще интереснее, что после двух лет беспрецедентного давления на технокорпорации, которое привело к радикальному падению их стоимости и смене топ-менеджмента, Партия снова обещает им (в первую очередь Alibaba и Tencent) полную поддержку, а также ждет от них создания новых рабочих мест и процветания. Возможно, со временем и сами техноолигархи, которых Партия два года последовательно лишала власти и капитала, вернутся обратно в ранг национальных героев и полубожеств (в первую очередь я имею в виду техноидола и основателя Alibaba Джека Ма, с которого и начался «tech crackown»).
Китайская культура со мной с юности: даосизм, И-цзин, чан-буддизм, даже конфуцианство – часть моего культурного и духовного кода, я во многом формировался на их книгах и практиках. Когда уже будучи взрослым я сменил свою культурную ориентацию с прошлого на будущее, то с удивлением обнаружил, что Китай (тот самый Древний Китай) строит ультра-будущее, в котором технократы с помощью технологий управляют народом — такое себе цифровое Дао.
Война расставила другие акценты. Увлечение Кибер Поднебесной сильно омрачилось осознанием того, что Китай – хедлайнер мирового «Авторитарного клуба», а другой член этого клуба, презренный и отсталый, бомбит мою страну и убивает детей моих соседей. Уйгуры, которых Китай насильственно перевоспитывает средствами техно-бихевиоризма, вдруг стали для меня реальными людьми, такими же, как я — и я стал им безумно сочувствовать.
На фоне войны я явственно понял, что в случае успеха путинских военных в Укриане освоенные россиянами китайские подходы к людям обернутся для меня попаданием в цифровой концентрационный лагерь. Если бы в феврале Путин захватил Киев, меня, может, и не расстреляли бы — но точно отправили в а-ля уйгурский лагерь на «перевоспитание». Нынешняя Россия – именно презренный и отсталый представитель Авторитарного клуба. Так что, думаю, лагеря для украинцев выглядели бы куда страшнее, а методы «перевоспитания» были бы жестче и безмерно тупее, чем в китайских лагерях для уйгуров.
С самого начала войны меня едва ли не больше всего волновал вопрос: впишется ли Китай за РФ? Все 10 месяцев войны я внимательно следил за новостями из Поднебесной и опасался прочитать, что КНР таки решилась открыто поддержать Путина. Иоей любимой рубрикой были “Хроники великой дружбы”, где российский политолог Белковский собирал хуевые для РФ новости, подтверждавшие, что Китай отгораживается, а не сближается с РФ.
Когда Си пришел на третий срок, я особенно напрягся и внимательно изучил историю и личность “второго Мао”. Тогда я пришел к выводу, что для Украины лучше было бы, если бы КНР погрузилась в решение внутренних проблем Поднебесной — и чтобы ебаный Путин встал в шестидесятый пункт в списке приоритетов Партии.
Так и складывается. Партия решает внутренние проблемы и идет навстречу демократическому клубу. Даже у Беларуси сейчас более высокий уровень дипломатических отношений с КНР, чем у России: Лукашенко не будет слушать только одного Путина, ведь за спиной обоих всегда стоит Си.
А у Си Цзинпина сейчас, кажется, появляется совсем другая повестка, которой вообще не к лицу российская захватническая война, полная жестоких преступлений, приводящих в ужас демократический мир.