Цифровая пандемия
На большинство людей пандемия обрушилась как ночь средь бела дня. Но кому-то угроза пандемии давно была очевидной. Начиная с 2006 года Гейтс потратил в рамках своего благотворительного фонда $27 млрд – и значительная часть эти денег ушла на изучение вирусов. То есть он давно и основательно разбирается в предмете. Вот что он говорил в 2017 году на Мюнхенской конференции по безопасности:
«Мы слишком мало внимания уделяем связи безопасности здоровья и международной безопасности. Неважно, кто создаст следующий вирус – природа или террорист. Эпидемиологи говорят, что быстро распространяющийся в воздухе патоген может убить 30 млн человек меньше чем за год…
Нам нужно построить новый арсенал оружия – вакцины, лекарства и инструменты диагностики.
Соединив новые технологии с открытиями в области геномики, мы сможем совершить прорыв в этих вопросах. Ученые работают над средствами доставки синтетического генетического материала, который сможет программировать клетки на создание вакцины внутри вашего тела. И как только такое средство доставки будет разработано для одного патогена, его можно будет использовать и с другими патогенами – например в борьбе с ВИЧ, малярией и туберкулезом».
По сути Гейтс говорил о точной медицине в контексте вирусологии. А что такое точная медицина?
Организм – это информационная система, в основе которой лежит генетический код. Кремниевая долина это отлично понимает, поэтому много сил тратит на развитие точной медицины, основанной на анализе генома человека. На генетические данные накладывается информация об остальных его биологических особенностях – от эпигенетики и метаболизма до сердечного ритма и уровня физической активности. Хотя мы все похожи, незначительные различия организмов играют ключевую роль в их здоровье. И данные – ключ к пониманию этих различий.
Вот описание титульного проекта Microsoft в сфере точной медицины – «Project Hanover»: “Сегодня медицина не точна. 80% пациентов не дают нужной реакции на 20 самых популярных в США лекарств. Развитие больших данных предвещает новую эру точной медицины, в которой лечение будет все более эффективным за счет того, что будет подбираться для каждого пациента индивидуально”.
Параллельно развивается персонализированная медицина, которая больше внимания уделяет информации о поведении и социальных взаимодействиях человека. Вот как звучит девиз гугловской программы развития персонализированной медицины – «Project Baseline»: “Мы сделали карту всего мира – теперь давайте сделаем карту человеческого здоровья”.
Точная и персонализированная медицина развиваются на больших данных. А у кого больше всего данных? Правильно, у надзорных капиталистов. Поэтому Гейтс все больше будет вещать о вирусах, Тим Кук из Apple рассказывать про здоровье сердца, а Илон Маск – про нейродегенеративные заболевания. И мне все больше нравится мысль, что здоровье может стать цифровым сервисом за деньги, как это принято у надзорных капиталистов, а не властным инструментом в руках политиков.
На большинство людей пандемия обрушилась как ночь средь бела дня. Но кому-то угроза пандемии давно была очевидной. Начиная с 2006 года Гейтс потратил в рамках своего благотворительного фонда $27 млрд – и значительная часть эти денег ушла на изучение вирусов. То есть он давно и основательно разбирается в предмете. Вот что он говорил в 2017 году на Мюнхенской конференции по безопасности:
«Мы слишком мало внимания уделяем связи безопасности здоровья и международной безопасности. Неважно, кто создаст следующий вирус – природа или террорист. Эпидемиологи говорят, что быстро распространяющийся в воздухе патоген может убить 30 млн человек меньше чем за год…
Нам нужно построить новый арсенал оружия – вакцины, лекарства и инструменты диагностики.
Соединив новые технологии с открытиями в области геномики, мы сможем совершить прорыв в этих вопросах. Ученые работают над средствами доставки синтетического генетического материала, который сможет программировать клетки на создание вакцины внутри вашего тела. И как только такое средство доставки будет разработано для одного патогена, его можно будет использовать и с другими патогенами – например в борьбе с ВИЧ, малярией и туберкулезом».
По сути Гейтс говорил о точной медицине в контексте вирусологии. А что такое точная медицина?
Организм – это информационная система, в основе которой лежит генетический код. Кремниевая долина это отлично понимает, поэтому много сил тратит на развитие точной медицины, основанной на анализе генома человека. На генетические данные накладывается информация об остальных его биологических особенностях – от эпигенетики и метаболизма до сердечного ритма и уровня физической активности. Хотя мы все похожи, незначительные различия организмов играют ключевую роль в их здоровье. И данные – ключ к пониманию этих различий.
Вот описание титульного проекта Microsoft в сфере точной медицины – «Project Hanover»: “Сегодня медицина не точна. 80% пациентов не дают нужной реакции на 20 самых популярных в США лекарств. Развитие больших данных предвещает новую эру точной медицины, в которой лечение будет все более эффективным за счет того, что будет подбираться для каждого пациента индивидуально”.
Параллельно развивается персонализированная медицина, которая больше внимания уделяет информации о поведении и социальных взаимодействиях человека. Вот как звучит девиз гугловской программы развития персонализированной медицины – «Project Baseline»: “Мы сделали карту всего мира – теперь давайте сделаем карту человеческого здоровья”.
Точная и персонализированная медицина развиваются на больших данных. А у кого больше всего данных? Правильно, у надзорных капиталистов. Поэтому Гейтс все больше будет вещать о вирусах, Тим Кук из Apple рассказывать про здоровье сердца, а Илон Маск – про нейродегенеративные заболевания. И мне все больше нравится мысль, что здоровье может стать цифровым сервисом за деньги, как это принято у надзорных капиталистов, а не властным инструментом в руках политиков.