Лицо
«Если что, я театр не устраиваю, как другие. И бубна нет. Хотя многое видел», - объясняет банщик в Риге.
Он откидывается назад, прихлебывая горячий чай из пластикового стакана.
«Клиент у меня был. Сибиряк. Другой бы на карачках уже из проруби выползал. А этого ничто не берет. У него даже на аватарке голова медведя».
«Я ему скраб делаю. Он говорит: «А можешь и на лицо тоже скраб сделать». Я говорю: «Конечно, только глаза закрывай». Соль у меня такая крупнозернистая. Хотя мог, наверное, и не закрывать.
А потом парить его стал. Он мне говорит: «Можешь ещё лицо попарить?». Ну я ему лицо тоже стал вениками парить. Он говорит: «Да ты не стесняйся. Парь!».
Потом этот мужик уехал, в Сибирь, что ли. А тут недавно пишет с Вотсапа с медвежьей головой: «не спишь? Если после полночи приеду?». Я ему: «Приезжай». А он: «А лицо как в прошлый раз попаришь?». Я: «Лицо попарю конечно. Как же такое забыть. Веники как раз нарезал дубовые, крепкие». У меня клиенты такие! Я не отказываю, если что нужно».
«Если что, я театр не устраиваю, как другие. И бубна нет. Хотя многое видел», - объясняет банщик в Риге.
Он откидывается назад, прихлебывая горячий чай из пластикового стакана.
«Клиент у меня был. Сибиряк. Другой бы на карачках уже из проруби выползал. А этого ничто не берет. У него даже на аватарке голова медведя».
«Я ему скраб делаю. Он говорит: «А можешь и на лицо тоже скраб сделать». Я говорю: «Конечно, только глаза закрывай». Соль у меня такая крупнозернистая. Хотя мог, наверное, и не закрывать.
А потом парить его стал. Он мне говорит: «Можешь ещё лицо попарить?». Ну я ему лицо тоже стал вениками парить. Он говорит: «Да ты не стесняйся. Парь!».
Потом этот мужик уехал, в Сибирь, что ли. А тут недавно пишет с Вотсапа с медвежьей головой: «не спишь? Если после полночи приеду?». Я ему: «Приезжай». А он: «А лицо как в прошлый раз попаришь?». Я: «Лицо попарю конечно. Как же такое забыть. Веники как раз нарезал дубовые, крепкие». У меня клиенты такие! Я не отказываю, если что нужно».