Интервью с Мишель Маркофф про РГОС и ГПЭ
Особым ценителям ооновской кибердипломатии рекомендую интервью главного американского переговорщика по кибернормам Мишель Маркофф. Я уже писал о её заявлении по итогам принятия доклада РГОС (который, по мнению американцев, не идеальный, но полезный), а здесь она подробно рассказывает о ходе переговоров в Рабочей группе открытого состава. Ведущие Джеймс Льюис из CSIS и первый американский киберпосол (уже бывший) Крис Пейнтер называют Маркофф Mother of Norms.
Несколько моментов:
• Когда в 2018 г. были запущены два формата переговоров (РГОС и Группа правительственных экспертов), США и их союзники опасались, что Россия и её единомышленники постараются отойти от уже согласованных ранее подходов, в частности набора норм, выработанных ГПЭ в 2015 г. Однако в итоге эти опасения не оправдались, и одной из главных заслуг РГОС Маркофф считает, что все государства подтвердили согласие с ключевыми достижениями предыдущих переговоров в ООН. Это качественно отличается от прежний проявлений согласия с результатами работы ГПЭ, поскольку государства работали два года над этой темой и по-настоящему в неё погрузились.
• Маркофф рассказывает о конструктивном сотрудничестве со своим китайским коллегой. По её словам, подход Китая отличался от предыдущих переговоров в ГПЭ, когда китайские представители не принимали активное участие в согласовании документа либо предлагали в виде правок удалить какой-то большой фрагмент текста. На этот раз подход китайцев был гораздо более конструктивным, они общались с американцами и на двустороннем уровне, и им удалось по большинству вопросов прийти к взаимопониманию.
• США выступают против подхода к регулированию киберпространства по аналогии с режимами контроля над вооружениями. То есть против российского и китайского подходов, которые нацелены на выработку новых обязательств.
• Маркофф считает, что нынешняя ГПЭ должна стать последней. Сейчас ведётся работа над её докладом, который этой весной будет или не будет принят. Насколько можно понять из её слов, в докладе опять же не будет прорывов по спорным вопросам, но в целом американскому дипломату доклад нравится.
• Маркофф говорит, что США в целом положительно относятся к идее Программы действий (инициативе Франции и Египта по запуску бессрочного процесса по кибервопросам в ООН), но формально его не поддерживали. По её словам, есть понимание, что нужен некий постоянный формат для переговоров по этой теме, но как это будет выглядеть, пока непонятно.
• Маркофф очень критически высказывается по ооновскому посланнику по вопросам технологий (Envoy for Technology) в том духе, что в организации совершенно непрозрачно назначили на новую должность человека без опыта в этой сфере (что правда), который к тому же не учёл весь достигнутый дипломатами за предыдущие годы процесс.
• В завершение она рассказывает об американском подходе к сдерживанию в киберпространстве.
• Из любопытного: как говорит Маркофф, на принятии доклада РГОС в Нью-Йорк приехали только два переговорщика (остальные подключались удалённо): Андрей Крутских от России и Йоханна Вивер от Австралии. Что логично: Россия запустила этот формат переговоров, а Австралия наиболее активно в нём участвовала.
Особым ценителям ооновской кибердипломатии рекомендую интервью главного американского переговорщика по кибернормам Мишель Маркофф. Я уже писал о её заявлении по итогам принятия доклада РГОС (который, по мнению американцев, не идеальный, но полезный), а здесь она подробно рассказывает о ходе переговоров в Рабочей группе открытого состава. Ведущие Джеймс Льюис из CSIS и первый американский киберпосол (уже бывший) Крис Пейнтер называют Маркофф Mother of Norms.
Несколько моментов:
• Когда в 2018 г. были запущены два формата переговоров (РГОС и Группа правительственных экспертов), США и их союзники опасались, что Россия и её единомышленники постараются отойти от уже согласованных ранее подходов, в частности набора норм, выработанных ГПЭ в 2015 г. Однако в итоге эти опасения не оправдались, и одной из главных заслуг РГОС Маркофф считает, что все государства подтвердили согласие с ключевыми достижениями предыдущих переговоров в ООН. Это качественно отличается от прежний проявлений согласия с результатами работы ГПЭ, поскольку государства работали два года над этой темой и по-настоящему в неё погрузились.
• Маркофф рассказывает о конструктивном сотрудничестве со своим китайским коллегой. По её словам, подход Китая отличался от предыдущих переговоров в ГПЭ, когда китайские представители не принимали активное участие в согласовании документа либо предлагали в виде правок удалить какой-то большой фрагмент текста. На этот раз подход китайцев был гораздо более конструктивным, они общались с американцами и на двустороннем уровне, и им удалось по большинству вопросов прийти к взаимопониманию.
• США выступают против подхода к регулированию киберпространства по аналогии с режимами контроля над вооружениями. То есть против российского и китайского подходов, которые нацелены на выработку новых обязательств.
• Маркофф считает, что нынешняя ГПЭ должна стать последней. Сейчас ведётся работа над её докладом, который этой весной будет или не будет принят. Насколько можно понять из её слов, в докладе опять же не будет прорывов по спорным вопросам, но в целом американскому дипломату доклад нравится.
• Маркофф говорит, что США в целом положительно относятся к идее Программы действий (инициативе Франции и Египта по запуску бессрочного процесса по кибервопросам в ООН), но формально его не поддерживали. По её словам, есть понимание, что нужен некий постоянный формат для переговоров по этой теме, но как это будет выглядеть, пока непонятно.
• Маркофф очень критически высказывается по ооновскому посланнику по вопросам технологий (Envoy for Technology) в том духе, что в организации совершенно непрозрачно назначили на новую должность человека без опыта в этой сфере (что правда), который к тому же не учёл весь достигнутый дипломатами за предыдущие годы процесс.
• В завершение она рассказывает об американском подходе к сдерживанию в киберпространстве.
• Из любопытного: как говорит Маркофф, на принятии доклада РГОС в Нью-Йорк приехали только два переговорщика (остальные подключались удалённо): Андрей Крутских от России и Йоханна Вивер от Австралии. Что логично: Россия запустила этот формат переговоров, а Австралия наиболее активно в нём участвовала.